Недоступный ни для кого большую часть времени местоблюститель трона Джей Диллы обитает в уединении в своей священной студии. Помешанный на джазе самый плодовитый хипхоп-продюсер современности поглощен непрестанным творческим потоком. Отводя на сон около трех часов в сутки, он заправляется литрами кофе и испепеляет унции медицинской марихуаны сорта Lucas Valley OG.

Любые подробности жизни описывающего самого себя как «в первую очередь DJ, во вторую продюсера и в последнюю как MC» Мэдлиба сокрыты от посторонних глаз покровом тайны. У него нет твиттера, он не пользуется электронной почтой и не совершает утренних пробежек в белых Superga. Межзвёздная бесконечность его музыкальных абстракций свободна от ограничений, накладываемых пространством и временем, что не мешает его физической оболочке жить с двумя детьми в реальном доме в г. Игл Рок, а Григорианскому календарю утверждать, что ему 36.

Для своего псевдонима Madlib позаимствовал название популярной в Америке детской игры «Mad Libs», смысл которой составить смешную историю, подставляя случайные слова в готовый шаблон. Настоящее имя «Бит Кондакты» — Отис Джексон-младший, а счет его моникерам теряется в плотной дымовой завесе — как минимум в этом списке окажутся четыре имени участников его вымышленного джазз-ансамбля Yesterdays New Quintet. Равно как и его любимейшее альтер-эго — рэппер-невидимка Quasimoto с кастратским мультяшным голосом, позиционирующий себя как ни много ни мало «самый укуренный» малый в Америке.

В обществе страдающем вампирической жаждой информации Мэдлибу с его выдуманными персонажами и патологическим онлайн-эскапизмом удалось создать искусственный дефицит своей растворившейся в каннабиоловом облаке личности, компенсировать который он предлагает лишь за счет ударно штампуемых им альбомов.

Тайное убежище Луп Дигги располагается в захолустном районе на верхнем этаже бывшего масонского храма с фасадом в стилистике неоренессанса, увенчанным символом вольных каменщиков — циркулём с наугольником. Занимающая первый этаж мексиканская пекарня распространяет аромат тортильяс и миндального печенья на всю округу. Миновав ведущую наверх плохо освещенную лестницу, оказываешься в царстве совершенно других запахов и обнаруживаешь наконец самого Мэдлиба. Одетый в черную кепку, мешковатые голубые джинсы и козыряющий серебряным кольцом размером с пинбольный шар на пальце Мэдлиб восседает в окружении сэмплеров, сидишек, кассетных дек, мультитрекинговых рекордеров, клавиатур, ударных установок — никаких компьютеров.

Только возвышающиеся пыльными обелисками стопки виниловых пластинок, описанныхJ.Rocc как «самые грязные и пыльные какие только можно представить». Хип-хоп, джазз, соул. Всё — от детроитского техно до малоизвестного немецкого краутрока. Мэдлиб не просто собирает записи — он их революционизирует. И тысячи альбомов, втиснутых в трехкомнатное пространство, это не фетиш, а функциональные инструменты огромного оркестра Мэдлиба, каждая часть которого готова зазвучать, как только это понадобится дирижёру.

Все слышат музыку, но уши Мэдлиба улавливают недоступные простым смертным частоты. Он как обладающий сакральным знанием маг-заклинатель призывает аналоговых предков — свирепый бэйслайн Бутси Коллинса, кинофрагмент Марио Ван Пиблса, оглушающая труба Хью Масекелы, импровизированный экспромт Редмана, фанковые драм-брейкMatronix.

Безумный профессор крошит биты до молекулярного уровня, безупречно сшивая лупы и трансформируя их в сверхъестественный грув. «У него есть образцы музыкального фольклора со всех концов света», — говорит часто коллаборирующий с Мэдлибом поднатаревший детроитский рэппер Гилти Симпсон. «Он приобретает их не с целью засэмплировать, он хочет проникнуть в каждую песню как филиппинский хилер. Ему не требуется знать язык, чтобы прочувствовать музыкальное содержание».

Единственная присущая Мэдлибу константа состоит в том, что он постоянно в работе. В некоторые дни ему удается сделать набросок одного бита, в другие — заполнить целый CD-R. Программа минимум на 2010 состоит в релизе 16 альбомов. Из них 12 — это ежемесячные выпуски Medicine Show, состоящие наполовину из оригинального материала, вторая половина — микстейпы (африканский рэгги, прогрессив-рок, джазз, соул). Вдобавок он спродюсировал целые альбомы для Гилти Симпсона и Strong Arm Steady, плюс две джазовых пластинки: одну — под маской Young Jazz Rebels, другую — как Last Electro-Acoustic Space Jazz and Percussion Ensemble.

«Раздавать интервью не самое моё любимое занятие», — оправдывается окутанный в смог от шмали и сигар Swisher Sweets Мэдлиб перед корреспондентом LA Weekly в недавнем интервью, ставшим его первым контактом с прессой с 2006 года. У Мэд Либерэйтера при его стахановской производительности попросту не остается времени на то, чтобы делиться с публикой чем-то кроме своего творчества. Внимая заветам Cypress Hill, Мэдлиб дует лишь самый забубенный кроник цвета секвойи с красными прожилками, после которого на ментальном экране визуализируется что-то наподобии лотусовскойMmmhmm, а в голове начинает разыгрываться оркестр из «Весёлых ребят».

С той поры, как технологии дали шанс любому скачавшему FruityLoops и установившему библиотеку сэмплов продюсировать не хуже Тимбалэнда, битмейкеров расплодилось, как musca domestica на кухне у Григория Перельмана. Однако уникальность Мэдлиба доказывает, что ни размеры аудиоколлекции, ни используемые студийные инструменты не гарантируют успех. «Оборудование не имеет значения, всё дело в вайбе, который ты вкладываешь в эти железки. Если музыка звучит круто, то она крутая, вот и всё», — скатывается в бубнение прописных истин не привыкший к полосканию слов Мэдлиб. На том поле, на котором он играет попытки вывести формулы успеха обречены на провал, это вам не драм энд бейс, где всё просто и знакомо как в варумовском «Городке».

Творческая родословная Мэдлиба не обойдется без упоминания в ней таких хип-хоп глыб, как Pete Rock, DJ Premier и Marley Marl. Если копать еще глубже, то неизбежно наткнешься на влияние Франка Заппы, Дэйва Акселрода, Майлса Дэвиса или любого другого канонизированного джазмена. Однако, в отличие от вышеназванных музыкантов интенсивному коллаборированию Мэдлиб предпочитает студийное отшельничество.

При том, что нельзя не отметить ту долю вдохновения и влияния, которую Мэдлиб унаследовал от закадычнейшего хоуми и коллаборатора Джея Диллы. Но говорить, что Мэдлиб является продолжателем чей-то линии нельзя.

Мэдлиб вырос в до смешного музыкальном домохозяйстве. Его батя верховодил в бэнде и подрабатывал сессионным музыкантом у Тины Тернер. Мать Синеска писала тексты к песням и лабала на Ибанеце. Дядя Джон Фэддис, если верить энциклопедическому справочнику «Джаз. ХХ век» и вовсе является трубачом, флюгельгорнистом, руководителем оркестра, одним из виртуозов современного свинга, мастером игры в крайне высоком регистре, наверняка не раз бывавшим в Клайпеде, которого наставлял сам Диззи Гиллеспи. «У нас вся семья мызыканты, вот и брательник только этим и занимается. Раньше мы много времени проводили у нашего дядьки в Окленде. Мы жили в одной с ним комнате, но Отис постоянно тусовался в зале с пластниками, фапая на джаз часами напролет», — свидетельствует младший брат-эпигон Мэдлиба Майкл Джексон, более известный под своим продюсерским моникером Oh No и, не будь дурак, активно ремикширующий своего так некстати разбившегося во время гонок на газонокосилках полного тезку.

Поиграв некоторое время на барабанах в ВИА, Мэдлиб потянулся к хип-хопу, самостоятельно научившись диджеить и обращаться с сэмплером. Наблюдая за работой отца в студии, Мэдлиб набирался опыта звукозаписи. Инстинктивный самоучка, он знал, что проще всего манкировать правилами в ситуации, когда ты не был официально проинструктирован. Свое боевое крещение он получил, замутив пару продакшенов и зачитав несколько телег для Tha Alkaholiks. В 1996 12-дюймовка Lootpack (крю, в которую кроме Мэдлиба входили Wildchild и DJ Romes) привлекла внимание Криса Мэнэка ака Peanut Butter Wolf, в том же году основавшем в Сан-Франциско лейбл Stones Throw, ныне являющийся оплотом альтернативного хип-хопа.

Дебютный лонгплей Lootpack позволил Stones Throw закрепиться на наводненном тогда рынке андерграундной музыки, а где-то в начале нулевых лейбл сменил прописку на лос-анджелесскую во многом для того, чтобы быть ближе к вечно недосягаемому Мэдлибу. Через какое-то время возник карлик c хоботом Quasimoto — результат месячного злоупотребления грибами. С периодичностью раз в три-четыре года утомляющийся хип-хопом иконоборец Джексон во время одного из рецидивов перекинулся на электропианино, контрабас и виброфон и учредил Yesterdays New Quintet, выпустивший трибьют-альбомы Стиви Уандера и Уэлдона Ирвина и расколовшийся на не поддающееся подсчету количество побочных проектов, большинство из которых состояло из одного Мэдлиба.

«Однажды я попытался выбросить кофейную чашку, но Джексон мне не позволил. Я присмотрелся — оказалось, в неё была насыпана мелочь для перкуссии. Он использовал любые имевшиеся под рукой инструменты, даже контрабас, у которого была лишь одна целая струна. Но больше всего любил барабаны. Я часто просыпался под его выстукивания под аккомпанемент джазовых записей», — рассказывает Мэнэк о временах, когда Мэдлиб превратил гостиную их общего дома в импровизированное репетиционное пространство.

За множеством несерьезных альтер эго и культом Мэри Джейн скрывается серьезная схоластическая надрочка. Джазовый ударник и хип-хоп продюсер Каррием Риггинс, являющийся компаньоном Мэдлиба по фьюжн-проектам Yesterdays Universe и Supreme Team вспоминает, что Джексон постоянно читал книги о музыке и аннотации на конвертах пластинок. «Однажды мы двинули в путешествие с целью покопаться в пластинках, лежащих у людей на чердаках. И всё время в дороге листали его стопку старых номеров Down Beat», — рассказывает Риггинс.

Из всего этого хаоса родились санкционированные Blue Note и Trojan Records ремиксы их бэк-каталогов под моникером DJ Rels. Затем на авансцену вышел Beat Konducta, раздербанивший на сэмплы «черный» кинематограф и болливуд. Его почтительное отношение к прошлому вкупе с его непостижимой самобытностью снискали ему сотрудничество с Талибом Квели, De La Soul, Мос Дефом, Эрикой Баду и Гостфейс Киллой. Его ремиксовали Том Йорк и Four Tet. Это не говоря уже про его восхваленные критиками и коммерчески вознагражденные проекты-коллаборации Madvillain и Jaylib, осуществленные соответственно с закадычными хоумбоями MF Doom и J Dilla.

Дух Диллы до сих пор отчетливо маячит вокруг Мэдлиба, посвятившего ему альбом Beat Konducta и сдувающего пылинки с висящего в студии портрета унесшейся в страну Маниту легенды. Два лучших продюсера своего поколения, они служили друг для друга катализатором пока Дилла не отправился в страну вечной охоты в 2006 в результате осложения от волчанки. «Когда Дилла был жив, — говорит Peanut Butter Wolf — он всегда утверждал, что Мэдлиб круче. Они оба не были любителями точить лясы. Оказавшись вместе, у них не было времени на болтовню. Их связь была телепатической». Но Мэдлиб готов возразить: «Дилла смахивал на Джона Колтрейна. Он всегда был на уровень выше меня. Он вдохновлял меня на более раскрепощенную и эмоциональную музыку. Если взглянуть на наши бит-тейпы, то станет понятно, когда я находился под его влиянием, а когда он под моим».

У Мэдлиба нет фанатов в традиционном их понимании. Нет массы, которая бы молилась на него как на тотем и скупала бы все его релизы. Но при том, что язык не повернется все из них назвать удачными, весь материал от Мэдлиба обязателен к прослушиванию бэкпэккерами в LRG, как обязательны к прочтению кассиршами Сбера утренние мотивационные письма от Грефа. В списке поклонников творчества Мэдлиба болдом значится имя Кэни Уэста, который на пять произведенных Мэдлибом битов налепил желтые стикеры «оплачено» с целью включить их в свой новый альбом, что сам Мэдлиб, в отличие от вовсю трезвонящего об этом в своем твиттере Канье, комментирует с неохотой.

Ирония состоит в том, что не спешащий прогибаться под изменчивый мир лидер Young Jazz Rebels, невольно приложил руку к возможно самому большому поп-альбому этого года. Не то, чтобы это сильно что-то изменит ибо бессребреник Мэдлиб давно убедил всех в своем безразличии к коммерческому успеху. Мэдлиб признается, что делает всё для себя, как если бы никому не довелось это услышать. «Половину времени я вообще не могу объяснить почему я делаю, то что делаю. Это проклятие».

Мэдлиб подобно чудакам Бэнкси и Burial сознательно изолируется от внешнего мира в батискафе полуанонимности. Однако, спровоцированный таким затворничеством ажиотаж вокруг его фигуры является лишь побочным продуктом, но никак не результатом какого-то хитроумного плана. В подобном дистанцировании нет и намёка на притворство и фальшивость. В обстановке, когда неограниченные возможности для селф-промоушена и избыток медиа-источников породили ложную атмосферу всеведения, имя Мэдлиба до сих пор окружено ореолом мистики. При этом он обычный парень, хоть и наделенный выдающимися талантами. Его сознание принадлежит только звукам и мелодиям, оно настолько герметично, что вся прочая свистопляска окружающего мира релевантна ему не больше, чем для Бобби Фишера вопросы разведения кохинхинов.

Мэдлиб не просто отказывается заискивать перед критиками или добиваться коммерческого успеха. Он игнорирует само их существование, принося суетливый цайтгейст современности в жертву аналоговой романтике коробок с пластинками. Мэдлибу гораздо важнее быть услышанным, чем увиденным. И он, наверное, один из тех немногих докторов, кому мы доверим свой чекап, даже зная его колдовской бэкграунд.

Обладающий прывычкой проглатывать по книге в неделю Мэдлиб по просьбе корреспондента LA Weekly сделал подборку последних понравившихся произведений.

«Выключите мозг: Загадочные шестидесятые и тёмная стороная Эры водолея»
— Написанная оригинальным басистом Blondie книга посвящена колдовству и магии с 60-х до настоящего времени. Спиритуализм и вуду. Люди, помогающие вселенной, и люди, творящие зло.

«Ошибки на миллион долларов: музыкальная карьера без лжи, мошенничества и катастроф»
— Эта книга рассказывает о том, каких ошибок следует избегать, совершая первые шаги в музыкальной индустрии. Я всегда буду работать со Stones Throw, но я пытаюсь запустить свой собственный лейбл, чтобы издать старый материал и поддерживать молодых музыкантов. Я хочу заниматься всем от рока до джаза, электроники, нойза и саундтреков к фильмам. Как сэмплированная, так и оригинальная музыка. Люди знают лишь десятую долю того, что я сделал.

«Motown: музыка, деньги, секс и власть»
— Эта книга о грязных вещах: о сложных моментах с Марвином Геем, о ссорах The Supremes, короче, вся закулисная чехарда.

«Вечеринка каждый день: история Casablanca Records изнутри»
— Безумные, приправленные коксом истории об обном из величайших лейблов эпохи диско, открывшего миру Донну Саммер и KISS. Я не поклонник драм в своей жизни, но мне нравится читать о подобном. Я восхищаюсь теми временами и мечтал бы заниматься музыкой именно в ту эпоху.

«Самый большой секрет: Книга, которая изменит мир»
— В этой книге повествуется о вещах, которые скрываются от людей, о правительственных заговорах, о том, что произойдет в 2012 и других волнующих вопросах.

Источник: http://guerrilla.ru/flow/madlib-znakhar-v-otshelnichestve