Когда я прогуливаюсь, и какой-нибудь малец, завидев меня, скажет: “О, смотрите, вон там идет один из самых великих” – этого для меня достаточно. Мне больше не нужно достигать еще чего-либо.

Если не считать появления в нескольких шоу, участия в пожертвованиях на нужды детей и засветки в клипе Juelz’a Santana, Rakim Allah, расставшись с тандемом Aftermath/Interscope Records, вел себя более чем скромно в последние три года. Их раскол был настолько же огорчителен, насколько неизбежен. Из-за того, что его задерживающийся альбом “Oh My God” пылился на полке, складывалось ощущение, что его ждет та же судьба, что и 99,9 процентов рэпперов, выпускавшихся до 1990 года – жизнь от чека до чека. Но, как оказалось, Rakim спровоцировал неплохую войну предложений, касающихся его нового лейбла Ra Records, на котором он намерен выпускать летом свой седьмой альбом “The Seventh Seal”. И хоть он, вроде бы, все еще испытывает неподдельное уважение к Dr.Dre, он уже близок к нужному компромиссу и горит желанием воплотить в действительность свои задумки.

Ра, где ты был все это время? Опиши нынешнюю ситуацию с лейблами. Говорят, там что-то происходит.

Да, этим-то я и был занят все последнее время. Я пробовал примерить на себя должность CEO, организовать собственный лейбл, чтобы выпустить на нем свой альбом, подыскать артистов. Не хочу собирать там слишком много народа, но теперешняя ситуация меня вполне устраивает. Я поступил так, как сейчас мало кто делает. Я не пошел на поклон к мейджорам. Я нашел инвестора и получил мешок денег.

Но даже с такой поддержкой, ты уже знаешь, кто будет дистрибьютором твоего лейбла?

Ну, вот прямо сейчас у меня на столе лежит где-то четыре-пять дистрибьюторских предложений, и мы выбираем лучшее. Это еще одна причина, по которой я не хотел бы особо распространяться на этот счет. У нас сейчас неплохая ситуация, и я хочу удостовериться, что мы привели в порядок все бумаги, прежде чем двигать дальше.

Но хотя бы как будет называться твой лейбл, ты уже знаешь?

На данный момент я использую название Ra Records. Легко и просто.

Ходили слухи, что ты будешь мутить бизнес с Talib Kweli. Есть тут хоть капля правды?

Да, с его менеджером. Там с их стороны тоже было предложение. После того как мы с Kweli записали песенку для саундтрека игры Марка Эко (Marc Ecko), его менеджер хотел и нас туда подписать.

Его лейбл под Warner/Atlantic?

Так точно.

И вы все еще рассматриваете это предложение?

Ну, знаешь, мы не перед кем не захлопываем двери. К нам заглядывают многие люди. Мы же не знаем, может нам и пригодится дистрибьюция Warner. Так что двери всегда открыты.

Какую часть нового альбома вы уже закончили?

Мы сделали чуть больше половины, но знаешь, нам еще кучу всего предстоит доделать. Хочется устроить еще несколько коллабораций с людьми, которых я уважаю и с теми, кто многие годы в этой индустрии демонстрировал мне свою любовь. Альбом называется “The Seventh Seal”. Мы надеемся выпустить его летом.

Какова судьба материала, который ты записывал на Aftermath? У тебя была возможность сохранить что-то из этого за собой?

Да, тот материал, что я делал в Калифорнии. У меня все еще есть к нему доступ, если вдруг я захочу включить его на свой альбом. Но фишка в том, что он несколько устарел. Я же делал его два-три года тому назад. Я просто хочу быть уверен, что все, что я выпущу, будет абсолютно новым и свежим. И чтобы безо всяких вопросов, как только ты его услышал, это оказалось тем, что ты в данный момент ждешь.

Теперь, когда у тебя нет единственного продюсера, присматривающего за проектом, как это было с Dre, не столкнулся ли ты с трудностями создания сплоченной команды в своем проекте?

Когда у тебя в помещении только один человек, отслушивающий треки, несколько легче определиться с тем, что ты хочешь и куда ты хочешь с этим двигаться. С другой стороны, у меня есть целая команда, слушающая биты. Я не имею дел с людьми говорящими всегда “да”. Если что-то, что я выхватываю, их не удовлетворяет, они говорят мне об этом. Точно также это работает и в другую сторону. Это командный дух. При этом вся команда должна быть в курсе заданного направления, куда мы вообще двигаемся. Если ты все это делаешь в правильном месте, то и пройдет все достаточно гладко.

Как ты попал в клип Juelz Santana “Mic Check”?

Мой приятель Nick Wiz был одним из продюсеров. Juelz как-то ночью звякнул ему на хату. Ну, мы поболтали, я сказал, что уважаю то, что он делает. Через несколько дней он снимал видео, и я сделал ему сюрприз. Пришел и, так сказать, продемонстрировал свое отношение. Для него это было совершенно неожиданно.

Ты фан группировки Dipset?

Вне всяких сомнений. мне нравится понт Дипломатов, чувак. Juelz, Cam’ron, Jim Jones – они снова привнесли в игру кураж. Нью-Йорку давно нужен был кто-то вроде них. Чтобы пришли и тряханули как следует.

Тогда мы, наверное, скоро увидим коллаборацию Rakim/Diplomats?

Возможно, скоро. Они одни из тех находящихся в деле парней, которых я крепко уважаю. И в музыкальном смысле и в уличном. Всегда, когда я иду с кем-то на сотрудничество – это уважение. Я не делаю это только потому, что кто-то имеет мощные продажи или владеет долей рынка. Я это называю умным сотрудничеством, потому что в конечном итоге это вызывает чувство. Я не хочу, чтобы народ шептался “Почему Ra замутил совместку с тем чуваком?”. Я сосредоточен. Сейчас 2006 год, и многие вещи поменялись. Множество новых продюсеров выложили на стол свой материал. Я же остаюсь соло. Все должно находиться на своих местах. Я не собираюсь делать альбом тощим, равно как и разным по звуку. В записи должно быть некое колдовство. Если я сделаю классический альбом, значит я сделал свое дело.

Сейчас нью-йоркский хип-хоп плетется в хвосте у хопа с юга. Что, ты думаешь, нужно   сделать новому поколению местных рэпперов, чтобы восстановить статус-кво?

Да все просто, чувак. Если мы будем продолжать делать то, что делаем, все будет хорошо. Это сделало популярными артистов с юга. То же самое и с исполнителями с мидвеста. Это же дает успех калифорнийцам. Они делают свое дело. Просто показывают себя. Сейчас мир заинтригован тем, что творят в Техасе. Но, мне кажется, тут некоторые решили, что мы должны изменить свой звук, чтобы соответствовать новым рынкам. Если каждый будет держаться только за свой пистолет, все будет прекрасно. Если бы рынок не вырос и не взорвался от этого, то хип-хоп так бы и оставался на заднем дворе. мы должны пользоваться теми большими преимуществами, которые дает маркетинг, но также мы должны понять, как с этим совладать, не отходя слишком сильно от оригинального звука Нью-Йорка. Мы попадем и на южный рынок и на западный, если сможем предложить им что-то, к чему они там сами не могут прикоснуться.

Когда ты покидал Aftermath, ты обмолвился в некоторых интервью, что Dre хотел двигаться в одном направлении, а ты в другом. Что именно ты имел в виду?

Я такой артист, который хочет оставаться самим собой всегда. Моя целостность и гордость, что я проявляю в своем ремесле, в хип-хопе и на районе – это то, во что я не хочу играть с Dre. Я его уважаю. Он умный котяра. Знает что почем в мейнстриме. Но в то же время я не думаю, что поступлю умно, если начну сейчас расчехлять оружие и болтать о той куче грязи, рядом с которой мне довелось находиться в то время. Я уважаю людей, с которыми был рядом, я очень уважаю свой район. Я не хочу устраивать с этим игры. Те вещи, что я видел, и те люди, рядом с которыми был – они все настоящие. Я все это уважаю и ничего не хочу этакого делать за их спиной.

Когда ты был на Aftermath, тебе не казалось, что на тебя как будто давили, чтобы ты больше говорил об уличных делишках?

Ага, потому что этого то от меня Dre и хотел. Это было направление Dre. Мое же направление, это то, в котором я двигался последние несколько лет.

А бывали варианты, когда Dre присаживался рядышком и говорил что-нибудь вроде “Тебе надо бы порэповать вот о таких-то вещах”?

Нет, конечно. Для этого у него под рукой было достаточно других людей, которым он поручал поговорить со мной. Или предлагал это сделать моему менеджеру. Когда мы сидели вместе в студии, он говорил скорее “Во! Это как раз то, о чем я хотел бы, чтобы ты читал Ра”. Это происходящие на районе вещи, которые случались рядом со мной – именно это он хотел от меня услышать, совершенно точно. И как раз к этому сводились разговоры некоторых людей на лейбле.

Так тебе не хотелось делать рэп о творящемся на улице?

Я делал и грязные треки, но они преследовали определенную цель. Самым мрачным был “Juice”, который я сделал для фильма. Там задача состояла в том, чтобы показать разницу между тем, как ты себе представляешь этот Juice, и что происходит, если ты выбираешь неправильный путь. Если я чувствую, что есть для этого оправдание, как в случае трека  “Truth Hurts”, то могу создать нечто такое. “Truth Hurts” как раз была для меня сомнительна из-за своего содержания. Многие люди начали думать, будто я торговал наркотой, хотя я ни-ни. Зато теперь все знают, что я этим не занимаюсь. В записи говорилось о том, как она любит своего мужчину, невзирая на то, чем он занимается и какова на самом деле его работа. Кем бы он ни был, он переворачивал её страницы. Мне как артисту нравится эта песня. Я не хочу продолжать повторять те вещи, которые делал раньше, или заниматься тем, чем сейчас принято у большинства. Я не считаю, что это хорошо для Ра, я не думаю, что миру это нужно от Ра, и совершенно точно, я сам не хочу это слышать от Ра.

Когда он пытался тебя направить в своем направлении, куда стремился вектор твоей лирики?

Мне нравится более сознательный хип-хоп, который информирует. Я стараюсь держаться в стороне от стереотипов, которые нам навязывают и навешивают. Нет никакой необходимости всем читать о том, как они торговали наркотой, также как и не нужно всем подряд болтать о стволах. Многие сталкивались и знакомы с такими вещами, но если ты насыщаешь этим же свои треки, то складывается впечатление, что больше ничего, кроме этого, не существует. Я же другой. Люблю писать рэп об иных вещах, которые в конечном итоге принимают на районе с распростертыми объятиями. Я не говорю о негативном. Если я сделал на своем альбоме 15 треков, то во всех 15-ти вы не встретите ничего о связанных с гетто невзгодах.

Оставим в стороне содержательную часть текстов. Было ли еще по каким-то причинам трудно работать с Dre? Какие-нибудь особенности, методы работы.

Неа. Я могу работать утром, могу вечером – никаких проблем. Главное найти нужное содержание, продолжение к последней странице. Это была основная проблема. Если прямо с утра пошла креативная энергия, то работал утром. Если нет, то ждал до восьми, девяти, до десяти вечера, когда становилось немного тише. Время и ситуация ничего не решали. В этом плане я был гибок.

На данном этапе своей карьеры тебе уже не нужно никому ничего доказывать. Если посмотреть здраво, какие коммерческие перспективы ты видишь для своего нового альбома?

Что-то вроде того, что хочу закончить то, что я начал. Я уже достиг той точки, когда оно меня пожирает. Что касается ожиданий, я же не впустую потрудился. Думаю, весь мир знает, что я делаю. Никто не ждет от меня дополнительных проявлений дружественности к радио-формату, если говорить о звучании моей музыки. Я хочу сделать хорошую музыку. Я знаю моих продюсеров и уверен, что они сделают мне то, что надо, а я сделаю то, для чего эти треки предназначены. Это как раз то главное, чем мы занимались еще с Eric B, когда корпели над своим альбомом. Мы не садились с намерением создать сингл, мы делали 12, 13 вещей для альбома. Когда мы доделывали 14-ю, то просто выбирали, которая из них станет синглом. Сейчас, мне кажется, все в первую очередь хотят замастырить сингл, или хотя бы попытаться. Ну и попутного ветра. Мне же нравится, когда сам бит говорит мне, что делать, и я это от него принимаю. Когда я прогуливаюсь, и какой-нибудь малец, завидев меня, скажет “О, смотрите, вон там идет один из самых великих” – этого для меня достаточно. Мне больше не нужно достигать еще чего-либо.

Источник: http://www.rap.ru/reading/1013