Рецензия: Смоки Мо – «День Первый»

Мнение #1 от Всеволода Серова: 

Я уж не знаю, кто первым провёл такое сравнение, но в русском рэпе Алексея Долматова принято сравнивать не иначе как с Насом. При чем, скорее всего, исключительно с подачи самого Гуфа, для которого Nas – кумир и в некотором роде даже гуру.

Меж тем, на Назира Джонса гораздо больше похож совсем другой русский рэпер, альбом которого мы слушали на этой неделе. Вы угадали, я говорю о Смоки Мо. Карьеры Наса и Смоки поразительно похожи, разве что с поправкой на масштаб. Судите сами: оба выпустили гениальный дебют, пару альбомов играли в гангстера, затем вернулись к классике и неожиданно утонули в сомнительных экспериментах.

Почему я провожу эту параллель? Да потому что все плюсы и минусы альбома “День первый” я уже видел и слышал на альбоме “Life Is Good”. Альбом встречает нас классическим интро и парой треков в духе “тех самых времён”, где Смоки показывает, что не потерял навыков и остался таким же хорошим текстовиком и таким же искренним артистом, а вот дальше начинаются эксперименты.

Гитарная акустика и тропикал хаус, конечно, имеют право на существование, но мне почему-то кажется, и кажется вполне небезосновательно, что эксперименты надо обкатывать на студии, а также на внеальбомных треках и микстейпах. Потому что на альбоме Смоки будто бы по инерции прыгает по кочкам музыкальных стилей и не знает, где бы ему остановиться.

При этом нельзя сказать, что Александр непривычен к экспериментам – но и “Планета 46” и “Выход из темноты” были при всех своих недостатках куда более занятными и куда более монолитными проектами, чем “День первый”, который через каждые два трека натурально бросает из стороны в сторону.

Таланта Смоки Мо как эмси это ничуть не умаляет, но если “Кара-Тэ” звучал как Петербург, то “День первый” звучит скорее как Кингстон.

В конце таких заметок принято делать определённый, и довольно важный вывод, но с самим альбомом он будет связан довольно косвенно: после его выхода Смоки объявил, что наконец-то решил завязать с рэпом и заняться написанием электронной музыки. И вот это, пожалуй, однозначно хорошая новость. Потому что винегрет – это, конечно, вкусно, но не когда он состоит исключительно из ортодоксального рэпа и наглухо заебавших карибских мотивов.

P.S. Обеспеченные белые люди постоянно делают такие вещи, которые я, наверное, никогда не пойму. Ну то есть, одеваются как бомжи или увлекаются махровой азиатской “духовностью”. Или, как Саша Цихов, меняют узнаваемую культурную идентичность на скучную интернациональную кашу.

P.P.S. Надеюсь, Смоки Мо в скором времени начнёт тусить на Ямайке и через пару лет запишет мировой хиток с каким-нибудь французским диджеем и певичкой из Дании, иначе зачем это всё?

Мнение #2 от Георгия Селиванова:

«Кара-Тэ» Смоки Мо  – это единственная традиция, существующая в русском хип-хопе. Не существует ни одной другой пластинки, про которую общественный консенсус однозначно гласит – это наша священная корова, наш Illmatic, «а вот это вы не трогайте» и так далее. Если подросток в комментариях на «Рифмах и Панчах» спросит, кто, мол, такой Смоки Мо, ему обязательно придут и в надменных выражениях расскажут комментаторы постарше.

И причины на то есть – «Кара-Тэ» был изумительно цельным, ни на что не похожим шедевром, рандомно возникшим из ниоткуда в 2004 году, когда никакой культуры не было и в помине. Это был хардкорный, депрессивный магический реализм, и вдохновение Смоки черпал не в попсовой эзотерической литературе для дауншифтеров и учителей йоги, а прямо вокруг себя – из Санкт-Петербурга, где в спальных районах бытовой мистицизм плодился, как плесень. У пресловутого мистицизма ноги росли, конечно же, из наркотиков – им посвящена львиная доля песен на «Кара-Тэ». Одной из самых популярных тем для спекуляции у слушателей Смоки Мо является тезис, что Александр зря их бросил (не в пользу творчества). Тезис этот очень вредный и обидный для исполнителя, поэтому обсуждать его я не буду, однако разница между ранними треками Смоки Мо и теми, что были потом (при том, что в них он пользуется примерно одинаковыми структурными приемами) – существует.

За «Кара-Тэ» Смоки прощали очень многое – то, что никому, кроме него, в индустрии не прощали. Он не выпускал сольный альбом целых четыре года (что для современных исполнителей практически немыслимо), он записал трек с Джиганом (что закончило бы карьеру любого другого менее уважаемого, но «трушного» мужчины), он, наконец, пошел против всей своей консервативной фанбазы в конце нулевых, записав большое количество «южных» песен (кстати, очень неплохих) и опередив время года на три.

«День первый» (про который в интернете можно прочитать только хорошее) – альбом, очень похожий на два предыдущих от Моллы. Смоки Мо напоминает на них члена собственного фан-клуба или культа карго, пытающегося соорудить самолет из говна и палок. Это совершенно поразительное зрелище, которому не было аналогов в русском рэпе – последние лет пять Александр звучит как пародия на самого себя (я до сих пор хочу верить, что строчка с песни «Лед» про накормить суицидным борщом – это легкомысленная самоирония, а не запущенный случай writer’s block). Номинально в строчках есть какие-то похожие эзотерические образы про клыки и шаманов и дым и душевные страдания, но треки ВООБЩЕ не рассказывают никаких историй или хотя бы интересных уловимых тем. Проникаться образами, когда нельзя понять, чего он вообще исполняет – тяжело. Тем не менее, совсем ужасной я пластинку не назову, потому что есть нюансы.

Во-первых, Смоки Мо стал одним из лучших продюсеров современной российской сцены также незаметно, как перестал быть хорошим сонграйтером. Это впервые стало заметно на «Доспехах Бога», линейке микстейпов, где на его модные биты исполняли коллеги, «День первый» же местами просто-напросто преподносит сюрпризы – в виде восхитительной свистульки в «Диком западе», «в виде кантри-гитары и злодейского аутро на «Макиавелли», в виде, наконец, бита «Эго говорит я»: подобного на моей памяти оммажа абразивным нью-йоркским битмейкерам из подземки в русском рэпе не делал никто. Кроме этих чудес битмейкерской мысли здесь есть, конечно же, популярный (и поэтому надоевший) мумбатон и трэп, но даже с ними Смоки справляется гораздо лучше и интереснее своих коллег по продюсерскому цеху.

Во-вторых, Смоки по-прежнему имеет исключительный голос и подачу, которые придают всей туманной лабуде, которую он поет,  некое подобие смысла. Случается, он говорит в песне слово «пиздец», нелепо извиняется за него в следующей строчке – и это звучит агрессивно! Интересно, что вкупе с богатой и драматично звучащей музыкой аранжировок на альбоме его голос и четкое произношение создают противоречивый эффект – слушатель готовится к сенсациям личной жизни и душераздирающим историям, а получает обтекаемые фразы про шаманов, кактусы и духовных проводников.

Вот, важные вещи про «День первый» сказаны, но они на самом деле ничего не говорят о будущем Смоки как музыканта. Есть много противоречивых факторов – Смоки известен, как артист, не способный конвертировать народное обожание в мейнстрим-популярность, но с другой стороны, за ним стоит мощнейшая в стране музыкальная империя «Газгольдер», способная поддерживать популярность в массах самых невообразимых вещей. С одной стороны, «День первый» – настолько же прилежно исполненная пластинка, как и все предыдущие его работы (к которым все относятся лояльно), но с другой стороны, к Смоки Мо стремительно несется общественная опала в лице фанатов Оксимирона (в связи с грядущим эвентом на Версусе). Наконец, он недавно заявил, что собирается уйти из рэпа и посвятить себя техно.

Если бы мне такое сказали года три назад, я бы посмеялся. Теперь думаю, что, возможно, страна скоро затанцует под инфернальное техно Александра, а русский рэп отправит на заслуженную достойную пенсию заслуженного достойного артиста.